Призвание (притча)
- Ксения К.
- заслуженный писатель
- Сообщения: 397
- Зарегистрирован: 13 окт 2015, 19:05
- Контактная информация:
Призвание (притча)
Когда-то очень давно жил на свете баран. Все бараны как бараны, но этот был не простой; он никак не мог найти покоя в жизни. Уже с детства его волновали разные вопросы, например: в то время, как всё стадо мирно пьет из водоема, этот баран размышляет откуда течет и куда утекает эта река. В то время, как всё стадо привычно и без лишних мыслей отдавало свое руно хозяину, наш пытливый герой задумывался о своем предназначении в этой жизни. «Неужели я рожден только для того, чтобы отдавать свою шерсть?, — думал баран — Коровы и козы дают молоко, овны — руно. И это все, на что мы способны?!», — недоумевал он.
Размышляя таким образом, он додумался до того, что в его жизни есть какая-то более важная цель, которую ему необходимо понять и отыскать. Почему-то решив, что в своем загоне нет ничего жизненно важного и высокого, он, во время очередного выгула, отошел от стада и пошел куда глаза глядят.
— В чем же смысл жизни, в чем мое призвание? — задавался он вопросом. Но ответов пока не находил. Он долго шел вдоль реки, как вдруг увидел на ней запруду из веток. Помня, насколько важна вода в их жаркой местности, наш незадачливый овен подумал: «Быть может в этом мое призвание, может быть я рожден для того, чтобы очистить течение реки?»
Недолго думая он сбежал по берегу к руслу реки и сходу схватил зубами первую попавшуюся ветку. Он вытянул ее на берег и опять бросился в воду. Через час запруда была разобрана и река вновь продолжила свой легкий бег.
Утомившись от работы, наш барашек сидел на берегу и смотрел в воду. На глубине метались рыбешки, а шум воды успокаивал слух. «Слишком просто, — думал он. — Не похоже, чтобы ради этого я жил». Хотя свободное течение реки доставляло ему радость и удовлетворение, но что-то все равно не давало ему покоя. Дело всей его жизни представлялось ему чем-то более серьезным и важным.
Заметив неподалеку одну гору, он решил взобраться на нее, чтобы свысока обозреть местность. «Находясь в этой низине, — размышлял баран, — я не вижу ничего, кроме этой пустыни. Возможно где-то неподалеку и есть то, ради чего я живу. Но увидеть это можно будет только с горы». И он направился туда.
Но не успел он еще отойти от реки, как заметил на другом берегу леопарда. К его несчастью зверь тоже заметил его. Барану еще не приходилось встречаться с леопардом, и он не знал что это за зверь. Но что-то в его облике настораживало и пугало нашего проницательного искателя. Леопард быстро подбежал к реке и жадно уставился на барана с той стороны, однако в брод не пошел. Овен не долго думая бросился бежать вдоль берега. Леопард рысью пустился за ним. Он периодически посматривал на испуганного óвна и прикидывал где бы пересечь реку. Барашек совсем забыл про цель своего путешествия и думал только о том, как бы унести свои короткие бараньи ноги. Он то и дело спотыкался, задевая копытами о камни и в такие моменты жалобно блеял.
Но вот впереди показалось очень узкое место — один берег был совсем рядом с другим, и барашек приготовился к самому худшему. Леопард тоже заметил это место и припустил ходу. Но когда он уже был готов к прыжку, вдруг острая стрела вонзилась хищнику в бок, отчего он кубарем покатился по берегу.
Замедлив ход, овен остановился и посмотрел на раненого леопарда. Зверь катался в облаке пыли и пытался уползти от своих охотников. Барану стало его жаль; он уловил его скорбный, исполненный боли взгляд. Но тут же подумал, что и он сам является неплохой добычей для них и вновь бросился бежать.
Наконец, он подошел к самому подножью желанной горы. Солнце стояло в зените и было очень жарко. Баран проголодался и начал искать какую-нибудь растительность.
Прошел еще час. Баран уже давно поднимался по крутым каменистым склонам горы, периодически пощипывая попадавшуюся ему траву. Вдруг он заметил на одном из склонов лежащего горного козла. Бедняга сорвался с утеса и долго катился по каменистому склону. Он переломал себе ноги и ушибся чуть ли не до смерти. Баран весь так и загорелся: «Вот оно мое призвание!» — подумал он и направился к козлу. Когда он подошел близко, козел заметил его и насторожился. Баран старался всем своим видом показать свои благие намерения, но козел насупился и сделал угрожающий жест своими огромными рогами. Овен остановился и задумался. Он лег на землю и стал с жалостью смотреть на умирающего, но не сдающегося козла.
— Наверно это был великий воин, — подумал баран. — Почти мертвый, лежа на жаре, он продолжает демонстрировать силу своего духа!
Через какое-то время баран вновь поднялся и приблизился к козлу. Тот уже не сопротивлялся и только беспомощно наблюдал за бараном. Лишь подойдя вплотную баран заметил, что козел бесшумно плачет — слезы боли и безысходности сбегают по его волосатой морде. Овен лег рядом с ним и стал лизать одну из его сломаных ног. Козел закрыл глаза и успокоился поняв намерения барана.
Прошло какое-то время, и баран каким-то чутьем понял, что козел умер. Он толкнул его мордой в бок, но тот не пошевелился. Тогда он полежал еще несколько минут рядом с ним и пошел дальше к верху горы.
Он грустил, но вместе был доволен собой. Какое-то чувство переполняло его баранью душу. «Неужели я не зря жил? — задавал он себе вопрос. — Я упокоил умирающего козла! Если бы он выжил, то был бы мне очень благодарен». Еще через минуту он подумал: «Но если я выполнил свое жизненное предназначение, тогда зачем я поднимаюсь на гору?» Какое-то время он шел и пытался найти для себя ответ. И вдруг вспомнив про реку, которую он очистил, баран подумал: «Но может быть у меня не одно призвание в жизни, что если кому-то еще нужна моя помощь?» Успокоив себя таким образом он продолжил свое восхождение.
Спустя какое-то время баран поднялся на ровную площадку. Он огляделся. Отсюда открывался замечательный вид на долину и горы. Баран устремил свой взгляд вдаль, но ничего не увидел; высота была еще не достаточна для полного обзора. Он уже собрался дальше в путь как вдруг заметил зеленеющий куст. Не долго думая баран подошел к нему и стал щипать сочную листву. «Жизненное предназначение — это конечно хорошо, — думал он причмокивая от удовольствия, — но такого куста я здесь еще не скоро найду». Листья издавали приятный запах и были необыкновенно вкусные. Наконец, обглодав куст снаружи, он просунул голову внутрь куста и продолжал свою трапезу. Ветки были упругие и с трудом поддавались его бараньей силе. К тому же очень мешали рога, которые постоянно цеплялись. Однако желание утолить свой сильный голод воодушевляло и придавало ему сил.
Наконец насытившись, он решил закончить трапезу. Ему пришло на мысль немного полежать на этом выступе любуясь головокружительной высотой гор. Но не тут-то было. Голова прочно застряла в кусте, рога зацепились за упругие ветки и не отпускали от себя. «Вот так незадача, — подумал он, — не хватало еще тут застрять. Меня ждут великие дела и у меня совсем нет времени сидеть в этом кусте». Но как ни старался он освободиться, у него это не получилось, и наш овен без сил опустился на землю.
Прошло совсем немного времени, как вдруг неподалеку раздались чьи-то шаги. Баран насторожился. «Неужели охотники выследили меня», — мелькнула тревожная мысль. Но вдруг из-за холма показались две человеческие фигуры. Когда они подошли ближе, баран разглядел их: это был почтенный старец с юным отроком. Было видно, что старец утомился от пути и пересиливая усталость опирался на свой посох. «Наверно он куда-то стремится попасть, — подумал баран, — если невзирая на свою старость забрался на такую высоту. Может быть он тоже ищет свое призвание в жизни?» Отрок выглядел менее уставшим. Он шел позади старца и нес на себе охапку хвороста.
Баран успокоился, так как не заметил при них ни лука, ни стрел, ни копья. Почтенный старец всем своим видом внушал доверие, и баран подумал, что увядя его в таком плачевном положении, эти добрые люди сжалятся над ним и высвободят его.
Они остановились и было видно, что их путешествие закончилось, так как старец сел на землю, а отрок сложил хворост.
Далее всё произошло так, как предполагал и надеялся баран — люди действительно высвободили его, но для другой цели. Наш овен так никогда и не узнает, что на этой горе ему посчастливелось повстречаться с патриархом Авраамом и его сыном Исааком.
Мораль сей притчи не сложна:
Призвание свое понять
Мы от рожденья призваны
Но свою волю совмещать
Мы с волей Божией должны
Ты приложил трудов сполна
Чтоб волю Бога знать сильней,
Но не скорби если она
Не соответствует твоей.
Мы ищем Господа порой
В делах, которые важны,
Но Промысел о нас с тобой
С другой приходит стороны.
6 мая 2013 г. иеромонах Роман (Кропотов)
Размышляя таким образом, он додумался до того, что в его жизни есть какая-то более важная цель, которую ему необходимо понять и отыскать. Почему-то решив, что в своем загоне нет ничего жизненно важного и высокого, он, во время очередного выгула, отошел от стада и пошел куда глаза глядят.
— В чем же смысл жизни, в чем мое призвание? — задавался он вопросом. Но ответов пока не находил. Он долго шел вдоль реки, как вдруг увидел на ней запруду из веток. Помня, насколько важна вода в их жаркой местности, наш незадачливый овен подумал: «Быть может в этом мое призвание, может быть я рожден для того, чтобы очистить течение реки?»
Недолго думая он сбежал по берегу к руслу реки и сходу схватил зубами первую попавшуюся ветку. Он вытянул ее на берег и опять бросился в воду. Через час запруда была разобрана и река вновь продолжила свой легкий бег.
Утомившись от работы, наш барашек сидел на берегу и смотрел в воду. На глубине метались рыбешки, а шум воды успокаивал слух. «Слишком просто, — думал он. — Не похоже, чтобы ради этого я жил». Хотя свободное течение реки доставляло ему радость и удовлетворение, но что-то все равно не давало ему покоя. Дело всей его жизни представлялось ему чем-то более серьезным и важным.
Заметив неподалеку одну гору, он решил взобраться на нее, чтобы свысока обозреть местность. «Находясь в этой низине, — размышлял баран, — я не вижу ничего, кроме этой пустыни. Возможно где-то неподалеку и есть то, ради чего я живу. Но увидеть это можно будет только с горы». И он направился туда.
Но не успел он еще отойти от реки, как заметил на другом берегу леопарда. К его несчастью зверь тоже заметил его. Барану еще не приходилось встречаться с леопардом, и он не знал что это за зверь. Но что-то в его облике настораживало и пугало нашего проницательного искателя. Леопард быстро подбежал к реке и жадно уставился на барана с той стороны, однако в брод не пошел. Овен не долго думая бросился бежать вдоль берега. Леопард рысью пустился за ним. Он периодически посматривал на испуганного óвна и прикидывал где бы пересечь реку. Барашек совсем забыл про цель своего путешествия и думал только о том, как бы унести свои короткие бараньи ноги. Он то и дело спотыкался, задевая копытами о камни и в такие моменты жалобно блеял.
Но вот впереди показалось очень узкое место — один берег был совсем рядом с другим, и барашек приготовился к самому худшему. Леопард тоже заметил это место и припустил ходу. Но когда он уже был готов к прыжку, вдруг острая стрела вонзилась хищнику в бок, отчего он кубарем покатился по берегу.
Замедлив ход, овен остановился и посмотрел на раненого леопарда. Зверь катался в облаке пыли и пытался уползти от своих охотников. Барану стало его жаль; он уловил его скорбный, исполненный боли взгляд. Но тут же подумал, что и он сам является неплохой добычей для них и вновь бросился бежать.
Наконец, он подошел к самому подножью желанной горы. Солнце стояло в зените и было очень жарко. Баран проголодался и начал искать какую-нибудь растительность.
Прошел еще час. Баран уже давно поднимался по крутым каменистым склонам горы, периодически пощипывая попадавшуюся ему траву. Вдруг он заметил на одном из склонов лежащего горного козла. Бедняга сорвался с утеса и долго катился по каменистому склону. Он переломал себе ноги и ушибся чуть ли не до смерти. Баран весь так и загорелся: «Вот оно мое призвание!» — подумал он и направился к козлу. Когда он подошел близко, козел заметил его и насторожился. Баран старался всем своим видом показать свои благие намерения, но козел насупился и сделал угрожающий жест своими огромными рогами. Овен остановился и задумался. Он лег на землю и стал с жалостью смотреть на умирающего, но не сдающегося козла.
— Наверно это был великий воин, — подумал баран. — Почти мертвый, лежа на жаре, он продолжает демонстрировать силу своего духа!
Через какое-то время баран вновь поднялся и приблизился к козлу. Тот уже не сопротивлялся и только беспомощно наблюдал за бараном. Лишь подойдя вплотную баран заметил, что козел бесшумно плачет — слезы боли и безысходности сбегают по его волосатой морде. Овен лег рядом с ним и стал лизать одну из его сломаных ног. Козел закрыл глаза и успокоился поняв намерения барана.
Прошло какое-то время, и баран каким-то чутьем понял, что козел умер. Он толкнул его мордой в бок, но тот не пошевелился. Тогда он полежал еще несколько минут рядом с ним и пошел дальше к верху горы.
Он грустил, но вместе был доволен собой. Какое-то чувство переполняло его баранью душу. «Неужели я не зря жил? — задавал он себе вопрос. — Я упокоил умирающего козла! Если бы он выжил, то был бы мне очень благодарен». Еще через минуту он подумал: «Но если я выполнил свое жизненное предназначение, тогда зачем я поднимаюсь на гору?» Какое-то время он шел и пытался найти для себя ответ. И вдруг вспомнив про реку, которую он очистил, баран подумал: «Но может быть у меня не одно призвание в жизни, что если кому-то еще нужна моя помощь?» Успокоив себя таким образом он продолжил свое восхождение.
Спустя какое-то время баран поднялся на ровную площадку. Он огляделся. Отсюда открывался замечательный вид на долину и горы. Баран устремил свой взгляд вдаль, но ничего не увидел; высота была еще не достаточна для полного обзора. Он уже собрался дальше в путь как вдруг заметил зеленеющий куст. Не долго думая баран подошел к нему и стал щипать сочную листву. «Жизненное предназначение — это конечно хорошо, — думал он причмокивая от удовольствия, — но такого куста я здесь еще не скоро найду». Листья издавали приятный запах и были необыкновенно вкусные. Наконец, обглодав куст снаружи, он просунул голову внутрь куста и продолжал свою трапезу. Ветки были упругие и с трудом поддавались его бараньей силе. К тому же очень мешали рога, которые постоянно цеплялись. Однако желание утолить свой сильный голод воодушевляло и придавало ему сил.
Наконец насытившись, он решил закончить трапезу. Ему пришло на мысль немного полежать на этом выступе любуясь головокружительной высотой гор. Но не тут-то было. Голова прочно застряла в кусте, рога зацепились за упругие ветки и не отпускали от себя. «Вот так незадача, — подумал он, — не хватало еще тут застрять. Меня ждут великие дела и у меня совсем нет времени сидеть в этом кусте». Но как ни старался он освободиться, у него это не получилось, и наш овен без сил опустился на землю.
Прошло совсем немного времени, как вдруг неподалеку раздались чьи-то шаги. Баран насторожился. «Неужели охотники выследили меня», — мелькнула тревожная мысль. Но вдруг из-за холма показались две человеческие фигуры. Когда они подошли ближе, баран разглядел их: это был почтенный старец с юным отроком. Было видно, что старец утомился от пути и пересиливая усталость опирался на свой посох. «Наверно он куда-то стремится попасть, — подумал баран, — если невзирая на свою старость забрался на такую высоту. Может быть он тоже ищет свое призвание в жизни?» Отрок выглядел менее уставшим. Он шел позади старца и нес на себе охапку хвороста.
Баран успокоился, так как не заметил при них ни лука, ни стрел, ни копья. Почтенный старец всем своим видом внушал доверие, и баран подумал, что увядя его в таком плачевном положении, эти добрые люди сжалятся над ним и высвободят его.
Они остановились и было видно, что их путешествие закончилось, так как старец сел на землю, а отрок сложил хворост.
Далее всё произошло так, как предполагал и надеялся баран — люди действительно высвободили его, но для другой цели. Наш овен так никогда и не узнает, что на этой горе ему посчастливелось повстречаться с патриархом Авраамом и его сыном Исааком.
Мораль сей притчи не сложна:
Призвание свое понять
Мы от рожденья призваны
Но свою волю совмещать
Мы с волей Божией должны
Ты приложил трудов сполна
Чтоб волю Бога знать сильней,
Но не скорби если она
Не соответствует твоей.
Мы ищем Господа порой
В делах, которые важны,
Но Промысел о нас с тобой
С другой приходит стороны.
6 мая 2013 г. иеромонах Роман (Кропотов)
- Ксения К.
- заслуженный писатель
- Сообщения: 397
- Зарегистрирован: 13 окт 2015, 19:05
- Контактная информация:
О чем трещат свечи (притча)
Наверняка каждый верующий знает, как хорошо в храме после окончания службы. Только что было слышно пение хора и звон кадила, громкие возгласы священника и призывы диакона и вдруг все смолкло. И эта тишина завораживает не меньше самого богослужения. Хочется просто постоять в храме и послушать эту завораживающую тишину. Лучи света из окон, словно светящиеся руки, тянутся с неба к народу. Паникадило уже погашено и только свечи продолжают гореть на подсвечниках и наполняют храм легким потрескиванием. Создается такое впечатление, что они о чем-то переговариваются.
На подсвечниках множество горящих свечей. Каждая поставлена по особому случаю, каждая, словно индивидуальность не похожа на другую. Вот эта, отдельно стоящая, аккуратная свечка, напоминает модницу, которая прилежно следит за своей внешностью и знает себе цену.
— Какие же вы все грубые, — как будто говорит она, — неужели так трудно следить за собой!? Ах эти страшные капли! Я не могу смотреть на них.
— Эй, красавица, угомонись, — отозвалась другая свеча. Она была неказистой и вся в подтеках. — Кто ж виноват, что я из бракованной партии!? Если тебе с этим повезло, то это не дает тебе повода превозноситься перед другими!
— А я и не превозношусь, — отозвалась аккуратная свеча, — просто я не верю в случайности. И если мне выпало быть такой стройной и привлекательной, то значит сама природа выделила меня перед другими. И с этим трудно поспорить.
— Это кто тут о красоте говорит?, — вмешалась в разговор третья спиралевидная свеча, — Это ты что ли выделена природой?! Посмотри на себя — фонарный столб и то красивее будет! Если уж говорить о красоте, то я здесь самая красивая. Я сплетена из трех таких, как вы свечей. По своей сложности и привлекательности я превосхожу всех вас, а по своей красоте ничуть не уступаю плетеной косе русской женщины.
— Если ты такая красивая, — хихикнула модница, — тогда почему у тебя эти страшные капли!?
— Если бы ты была внимательнее, то без труда заметила бы, что эти аккуратные капли не только не портят меня, а, напротив, еще более подчеркивают мою привлекательность.
— Кхе, кхе, — раздался голос с другого конца подсвечника. — Я услышала разговор о красоте и не могла не вмешаться. — Это была свеча сделанная из пчелиных сот. — Смею заметить, моя плетеная подруга, что косичка твоя очень уступает моим сотам и по сложности, и по красоте. А если вспомнить, что еще совсем недавно я была наполнена медом, то я здесь не только самая красивая, но и самая сладкая.
— Сладкая!?, тоже мне достижение, — не удержалась красная пасхальная свеча. — У нас тут что, столовая что ли?! Может быть на кухне ты и была бы в почете, а в храме я на первом месте! Надеюсь вам не нужно напоминать значение праздника Пасхи? Без обид, моя зеленая подруга, — она обернулась к рядом стоящей зеленой свече, — ничего личного. Ты хороша в свое время, но до Пасхи тебе далеко.
— Пасха, это, конечно, хорошо, — в разговор вмешалась тоненькая желтая свечка, — но это не твоя заслуга. Посмотри из чего ты сделана — ты коптишь, как паровоз.
— А детям вообще слово не давали, — возмутилась пасхальная свеча.
— Я хоть и маленькая, но зато из чистого воска. Я не только не теку, но и не копчу! — При этих словах она посмотрела на аккуратную модницу. Та в ответ лишь недовольно хмыкнула.
— Эй, народ! — в разговор вмешалась разноцветная сувенирная свеча. — Я хоть и не из воска, но зато имею и красный, и зеленый, и еще другие цвета. К тому же я покрыта лаком, отчего могу сверкать на солнце. Наверно, я единственная в своем роде.
— В твоем роде, ты как раз не единственная, — возразила неказистая свеча, — но лучше ответь мне на простой вопрос — что делает в храме сувенирная свеча? Тебе место на новогодней елке, а не в храме!
— Безобразие!
— Какой кошмар! — загалдели свечи.
— Сувенирная свеча обиделась и замолчала.
— О чем спор? — вдруг раздался голос сверху. Все посмотрели на высокую только что поставленную свечу.
— Да вот, трещим тут о своем, — ответила за всех неказистая свеча.
— Между прочим, — сказала двухцветная плетеная свеча, — я не только церковная, но имею два цвета — желтый и зеленый. И если пасхальная свеча появляется только в период Пасхи, то меня можно увидеть на подсвечнике в течение всего года.
— Два цвета говоришь! А как насчет трех цветов? — в разговор вмешалась трехцветная плетеная свеча.
— Зато я самая стройная, — заявила модница.
— А я самая высокая, — вмешалась новенькая.
— А я освященная, — отозвалась другая свеча.
— А я соборная, — возразила еще одна.
— А я восковая.
— А я сладкая.
— А я ароматная.
— А я алтарная.
— А я напрестольная.
— А я…
Наверно, этот треск мог продолжаться еще долго. Но к подсвечнику подошла женщина-свечница, потушила все свечи и сложила их в одну коробку.
Мораль:
О «эго» — идол поднебесной!
Мы пишем палкой по воде.
Восприняв образ бессловесный,
Творцов увидели в себе.
Упившись ядом противления,
Повинны вечному огню,
В пылу безумного сравнения
Мы знаем цену лишь свою.
Забыли мы о смертной ночи,
Что рождены одним Отцом,
Но смерть, расторгнув круг порочный,
Всех уровняет пред Творцом.
30 авг. 2013 г. иеромонах Роман (Кропотов)
На подсвечниках множество горящих свечей. Каждая поставлена по особому случаю, каждая, словно индивидуальность не похожа на другую. Вот эта, отдельно стоящая, аккуратная свечка, напоминает модницу, которая прилежно следит за своей внешностью и знает себе цену.
— Какие же вы все грубые, — как будто говорит она, — неужели так трудно следить за собой!? Ах эти страшные капли! Я не могу смотреть на них.
— Эй, красавица, угомонись, — отозвалась другая свеча. Она была неказистой и вся в подтеках. — Кто ж виноват, что я из бракованной партии!? Если тебе с этим повезло, то это не дает тебе повода превозноситься перед другими!
— А я и не превозношусь, — отозвалась аккуратная свеча, — просто я не верю в случайности. И если мне выпало быть такой стройной и привлекательной, то значит сама природа выделила меня перед другими. И с этим трудно поспорить.
— Это кто тут о красоте говорит?, — вмешалась в разговор третья спиралевидная свеча, — Это ты что ли выделена природой?! Посмотри на себя — фонарный столб и то красивее будет! Если уж говорить о красоте, то я здесь самая красивая. Я сплетена из трех таких, как вы свечей. По своей сложности и привлекательности я превосхожу всех вас, а по своей красоте ничуть не уступаю плетеной косе русской женщины.
— Если ты такая красивая, — хихикнула модница, — тогда почему у тебя эти страшные капли!?
— Если бы ты была внимательнее, то без труда заметила бы, что эти аккуратные капли не только не портят меня, а, напротив, еще более подчеркивают мою привлекательность.
— Кхе, кхе, — раздался голос с другого конца подсвечника. — Я услышала разговор о красоте и не могла не вмешаться. — Это была свеча сделанная из пчелиных сот. — Смею заметить, моя плетеная подруга, что косичка твоя очень уступает моим сотам и по сложности, и по красоте. А если вспомнить, что еще совсем недавно я была наполнена медом, то я здесь не только самая красивая, но и самая сладкая.
— Сладкая!?, тоже мне достижение, — не удержалась красная пасхальная свеча. — У нас тут что, столовая что ли?! Может быть на кухне ты и была бы в почете, а в храме я на первом месте! Надеюсь вам не нужно напоминать значение праздника Пасхи? Без обид, моя зеленая подруга, — она обернулась к рядом стоящей зеленой свече, — ничего личного. Ты хороша в свое время, но до Пасхи тебе далеко.
— Пасха, это, конечно, хорошо, — в разговор вмешалась тоненькая желтая свечка, — но это не твоя заслуга. Посмотри из чего ты сделана — ты коптишь, как паровоз.
— А детям вообще слово не давали, — возмутилась пасхальная свеча.
— Я хоть и маленькая, но зато из чистого воска. Я не только не теку, но и не копчу! — При этих словах она посмотрела на аккуратную модницу. Та в ответ лишь недовольно хмыкнула.
— Эй, народ! — в разговор вмешалась разноцветная сувенирная свеча. — Я хоть и не из воска, но зато имею и красный, и зеленый, и еще другие цвета. К тому же я покрыта лаком, отчего могу сверкать на солнце. Наверно, я единственная в своем роде.
— В твоем роде, ты как раз не единственная, — возразила неказистая свеча, — но лучше ответь мне на простой вопрос — что делает в храме сувенирная свеча? Тебе место на новогодней елке, а не в храме!
— Безобразие!
— Какой кошмар! — загалдели свечи.
— Сувенирная свеча обиделась и замолчала.
— О чем спор? — вдруг раздался голос сверху. Все посмотрели на высокую только что поставленную свечу.
— Да вот, трещим тут о своем, — ответила за всех неказистая свеча.
— Между прочим, — сказала двухцветная плетеная свеча, — я не только церковная, но имею два цвета — желтый и зеленый. И если пасхальная свеча появляется только в период Пасхи, то меня можно увидеть на подсвечнике в течение всего года.
— Два цвета говоришь! А как насчет трех цветов? — в разговор вмешалась трехцветная плетеная свеча.
— Зато я самая стройная, — заявила модница.
— А я самая высокая, — вмешалась новенькая.
— А я освященная, — отозвалась другая свеча.
— А я соборная, — возразила еще одна.
— А я восковая.
— А я сладкая.
— А я ароматная.
— А я алтарная.
— А я напрестольная.
— А я…
Наверно, этот треск мог продолжаться еще долго. Но к подсвечнику подошла женщина-свечница, потушила все свечи и сложила их в одну коробку.
Мораль:
О «эго» — идол поднебесной!
Мы пишем палкой по воде.
Восприняв образ бессловесный,
Творцов увидели в себе.
Упившись ядом противления,
Повинны вечному огню,
В пылу безумного сравнения
Мы знаем цену лишь свою.
Забыли мы о смертной ночи,
Что рождены одним Отцом,
Но смерть, расторгнув круг порочный,
Всех уровняет пред Творцом.
30 авг. 2013 г. иеромонах Роман (Кропотов)
- Ксения К.
- заслуженный писатель
- Сообщения: 397
- Зарегистрирован: 13 окт 2015, 19:05
- Контактная информация:
Мытарства
иеромонах Роман (Кропотов)
Жизнь после смерти! Какая крылатая и для многих заезженная фраза. Ее можно услышать не только из уст священника с амвона, но и от представителя шоу-бизнеса на каком-нибудь дешевом ток шоу. Причем, последние не особо утруждают себя углублениями в смысловые особенности этой фразы. Тогда, как ее смысл намного таинствен и неисследован, чем может представляться современному потребительскому обществу. Верующие люди говорят об этом одно, у неверующих другой взгляд про эту область. Но независимо от наших мнений и желаний потусторонний мир продолжает существовать и пугать своей неизвестностью. Он живет своей размеренной и реальной жизнью и не становится призрачнее от нашего скептицизма и сомнений. Если бы люди знали, что имеют только один шанс наследовать вечную жизнь за гробом, тогда может быть не прожигали бы свое драгоценное время во всяком непотребстве. Но человечество кормится псевдодуховыми баснями и легендами, лжерелигиозными байками о перерождениях или атеистическими утопиями о материалистическом превосходстве. В результате несчастное человечество теряет свой единственный шанс на спасение.
Однако, на небе, как и на земле, бывают и свои исключения — для некоторых Господь, по одному Ему понятным причинам, приоткрывает невидимый мир, дает прикоснуться к нему, увидеть его и пережить то, что неподвластно каким-либо земным сравнениям. Эти «некоторые», вернувшись к нам, открывают новое, доселе сокрытое знание и потрясают грешный мир пережитым опытом. Ваш покорный слуга — один из тех, кому выпала как раз такая возможность. Меня зовут Николай Мальков, и пусть это будет чем-то, вроде моей исповеди. Не взыщите строго, так как все мы часто ошибаемся.
- Ксения К.
- заслуженный писатель
- Сообщения: 397
- Зарегистрирован: 13 окт 2015, 19:05
- Контактная информация:
Свет Преображения. Записки провинциального священника
Свет Преображения.
роман
https://azbyka.ru/fiction/svet-preobraz ... shhennika/ - ссылка на роман!
роман
https://azbyka.ru/fiction/svet-preobraz ... shhennika/ - ссылка на роман!
29 мая
Я увидел ее сразу, как только автобус сделал крутой поворот, и передо мной неожиданно открылась панорама города. Построенная на самом высоком месте, она возвышалась над ним, белоснежная, стройная, с голубыми куполами. Солнце уже село, и только церковь была ярко освещена, она сама, казалось, излучала сияние, наполняя пространство белым, голубым и золотым светом. Ее кресты сверкали и искрились.
«Это она! — с содроганием подумал я. — С крестами, значит, действующая, а другой действующей церкви в городе нет. Какое же чудо, что она до сих пор уцелела!»
Председателю Отдела религиозного
образования и катехизации
Московского Патриархата
игумену Иоанну
Ваше Высокопреподобие, дорогой отец Иоанн!
Недавно, разбирая архиерейскую библиотеку, я обнаружил в ней любопытный документ -Дневник иеромонаха Иоанна Горского. Вы хорошо знали отца Иоанна, и думаю, что его записи Вас заинтересуют.
Как Вам известно, он погиб весной 1986 года при загадочных обстоятельствах. По этому поводу ходили самые невероятные слухи, но достоверно никто ничего не знал. Следствие, как и положено в таких случаях, зашло в тупик. И вот обнаружен дневник, который на многое проливает свет. Внимательно ознакомившись с ним, я начал собственное расследование.
Что же мне удалось установить? 1 мая 1986 года в Сарском Преображенском соборе было совершено двойное убийство. Были убиты настоятель храма отец Иоанн и церковный сторож Василий. Трупы обнаружил регент хора Георгий Петрович Денисов, который тут же вызвал милицию. Неизвестно, дал ли он какие-либо показания, поскольку его в тот же день поразил инсульт, от которого единственный свидетель, видевший в храме тела убитых, вскоре скончался. В городе говорили, что отец Иоанн якобы был распят на стоявшем в соборе большом Голгофском кресте. Во всяком случае, когда в храм вошли священнослужители (Петр и Андрей), Голгофского креста там не оказалось. Не удивительно ли? Преступники не тронули ни церковной утвари, ни икон, а огромный голгофский крест исчез! Нужно полагать, его увезла милиция вместе с убитыми.
В келье отца Иоанна все было перевернуто вверх дном. Преступники что-то искали. Если не материальные ценности, то что? Дневник дает на это ответ — письмо Алеши Уварова. Может быть, отца Иоанна даже пытали. Письмо оказалось заложенным между страницами дневника, а тот находился под престолом, куда Господь не попустил преступникам заглянуть. Дневник был обнаружен отцом Петром. Он, не читая, передал его бывшему правящему архиерею. Многоопытный архиепископ предпочел не передавать дневник органам правосудия — на это у него были основания, — а надежно упрятал его в своей библиотеке. Тот факт, что ни преступники, ни власти не обнаружили письмо, вызвал и у тех, и у других замешательство. Атмосфера в городе накалилась. Нужно было заметать следы. Святодуховцы исчезли. Как в воду канул и Валентин Кузьмич.
Отца Иоанна и Василия отпевал сам архиепископ. По его распоряжению лицо о.Иоанна было закрыто, как закрывают лица умерших архиереев. Руки также были закрыты. Похоронили его рядом со старцем Варнавой.
В это же время в Сарске произошел еще один трагический случай. На следующий день после смерти отца Иоанна покончил с собой чиновник местного отдела по охране памятников Юрий Петрович Лужин. Дневник проливает какой-то свет и на это самоубийство. Сверхсекретные замки, которые он принес в храм, преступникам взламывать не пришлось. Был ли он двойником, или Валентин Кузьмич использовал его втемную, сейчас уже не определить. Но чувство вины делало для него жизнь невыносимой.
Я пытался разыскать Наташу — уж очень хотелось посмотреть на ее мальчика. Но она и Вадим куда-то уехали из города.
Сарский Преображенский собор ныне в прекрасном состоянии. Раскрыты древние фрески. Реставратор Анатолий Захарович, переселившийся в Сарск и ставший прихожанином собора, пишет о них монографию. Теперь он самая знаменитая личность в городе.
При соборе открыта иконописная школа, где преподают Анатолий Захарович и Арсений Елагин. Коля уехал в один из северных монастырей, говорят, к отцу Зинону.
И еще одна деталь. В тот момент, когда преступники вошли в собор, отец Иоанн работал над иконой Преображения. Все-таки он успел ее завершить! Я видел эту икону. Такое можно написать, только увидев своими глазами нетварный Фаворский свет. В городе почитают ее как чудотворную.
В ночь, когда было совершено преступление, алтарника Григория не оказалось в храме. Накануне отец Иоанн направил его за свечами на склад епархиального управления, откуда он не успел вернуться. Это спасло ему жизнь. Григорий продолжает трудиться алтарником. Каждый день его можно видеть на кладбище у могилы отца Иоанна.
Прошу Ваших молитв.
Священник Григорий Троицкий
9 марта 1991
- Ксения К.
- заслуженный писатель
- Сообщения: 397
- Зарегистрирован: 13 окт 2015, 19:05
- Контактная информация:
Re: Призвание (притча)
Антон Павлович Чехов
О бренности
К теме разговения
Надворный советник Семен Петрович Подтыкин сел за стол, покрыл свою грудь салфеткой и, сгорая нетерпением, стал ожидать того момента, когда начнут подавать блины… Перед ним, как перед полководцем, осматривающим поле битвы, расстилалась целая картина… Посреди стола, вытянувшись во фронт, стояли стройные бутылки. Тут были три сорта водок, киевская наливка, шатолароз, рейнвейн и даже пузатый сосуд с произведением отцов бенедиктинцев. Вокруг напитков в художественном беспорядке теснились сельди с горчичным соусом, кильки, сметана, зернистая икра (3 руб. 40 коп. за фунт), свежая семга и проч. Подтыкин глядел на все это и жадно глотал слюнки… Глаза его подернулись маслом, лицо покривило сладострастьем…
— Ну, можно ли так долго? — поморщился он, обращаясь к жене. — Скорее, Катя!
Но вот, наконец, показалась кухарка с блинами… Семен Петрович, рискуя ожечь пальцы, схватил два верхних, самых горячих блина и аппетитно шлепнул их на свою тарелку. Блины были поджаристые, пористые, пухлые, как плечо купеческой дочки… Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расстановкой обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной… Оставалось теперь только есть, не правда ли? Но нет!.. Подтыкин взглянул на дела рук своих и не удовлетворился… Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот… Но тут его хватил апоплексический удар.
1886
О бренности
К теме разговения
Надворный советник Семен Петрович Подтыкин сел за стол, покрыл свою грудь салфеткой и, сгорая нетерпением, стал ожидать того момента, когда начнут подавать блины… Перед ним, как перед полководцем, осматривающим поле битвы, расстилалась целая картина… Посреди стола, вытянувшись во фронт, стояли стройные бутылки. Тут были три сорта водок, киевская наливка, шатолароз, рейнвейн и даже пузатый сосуд с произведением отцов бенедиктинцев. Вокруг напитков в художественном беспорядке теснились сельди с горчичным соусом, кильки, сметана, зернистая икра (3 руб. 40 коп. за фунт), свежая семга и проч. Подтыкин глядел на все это и жадно глотал слюнки… Глаза его подернулись маслом, лицо покривило сладострастьем…
— Ну, можно ли так долго? — поморщился он, обращаясь к жене. — Скорее, Катя!
Но вот, наконец, показалась кухарка с блинами… Семен Петрович, рискуя ожечь пальцы, схватил два верхних, самых горячих блина и аппетитно шлепнул их на свою тарелку. Блины были поджаристые, пористые, пухлые, как плечо купеческой дочки… Подтыкин приятно улыбнулся, икнул от восторга и облил их горячим маслом. Засим, как бы разжигая свой аппетит и наслаждаясь предвкушением, он медленно, с расстановкой обмазал их икрой. Места, на которые не попала икра, он облил сметаной… Оставалось теперь только есть, не правда ли? Но нет!.. Подтыкин взглянул на дела рук своих и не удовлетворился… Подумав немного, он положил на блины самый жирный кусок семги, кильку и сардинку, потом уж, млея и задыхаясь, свернул оба блина в трубку, с чувством выпил рюмку водки, крякнул, раскрыл рот… Но тут его хватил апоплексический удар.
1886
- Ксения К.
- заслуженный писатель
- Сообщения: 397
- Зарегистрирован: 13 окт 2015, 19:05
- Контактная информация:
Re: Призвание (притча)
Используй прямо сейчас
– Отче! - обратился новичок к отцу-настоятелю. – Мое сердце наполнено любовью к миру, и оно очищено от искушений дьявола. Каким будет следующий шаг?
Священник попросил ученика сходить вместе с ним к больному человеку, который нуждался в исповеди. После того как священник утешил семью, он обратил внимание на сундук в углу комнаты.
– Что находится в этом сундуке? – спросил он.
– Одежда, которую мой дядя никогда не носил, – сказала его племянница. – Он всегда думал, что нужен какой-нибудь особый повод, чтобы надеть эти вещи, в результате они так и гниют в сундуке.
– Помни о сундуке, – сказал настоятель ученику, когда они ушли. – Если в твоем сердце есть сокровища, используй их прямо сейчас. Иначе они сгниют.
Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы (Мф.6:34)
– Отче! - обратился новичок к отцу-настоятелю. – Мое сердце наполнено любовью к миру, и оно очищено от искушений дьявола. Каким будет следующий шаг?
Священник попросил ученика сходить вместе с ним к больному человеку, который нуждался в исповеди. После того как священник утешил семью, он обратил внимание на сундук в углу комнаты.
– Что находится в этом сундуке? – спросил он.
– Одежда, которую мой дядя никогда не носил, – сказала его племянница. – Он всегда думал, что нужен какой-нибудь особый повод, чтобы надеть эти вещи, в результате они так и гниют в сундуке.
– Помни о сундуке, – сказал настоятель ученику, когда они ушли. – Если в твоем сердце есть сокровища, используй их прямо сейчас. Иначе они сгниют.
Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы (Мф.6:34)
- Ксения К.
- заслуженный писатель
- Сообщения: 397
- Зарегистрирован: 13 окт 2015, 19:05
- Контактная информация:
Меланж
МЕЛАНЖ
Рассказ
Бабушка знала всех моих подруг. Каждую из них разок подержала за руку, потрепала по щеке.
Вообще-то она была слепая и никого из них не видела, но каким-то образом чувствовала, словно наблюдала, как Оля улыбается, как Мила плачет… И какого оттенка у нее волосы.
– Людмиле нужно купить пряжи меланжевой, рыжевато-розовой… Найдешь?
Меланж в 1990-е годы был редкостью. Куплю примерно одного качества разноцветных ниток и смотаю. Цвет всякий раз получался интересный, и подруги мои ждали бабушкиного подарка с нетерпением.
Сядет она в темноте и шепчет губами что-то, а руки проворно так работают. Три дня – и шарф готов. Шапочку вязала за день, а платки дней за пять.
Перед тем, как начать трудиться, бабушка звала меня и расспрашивала подробно про подругу, которой хотела обновку связать. Как у нее жизнь, какие неприятности, есть ли жених, кто родители. Я всегда думала, что она любопытна от того, что слепая. Не видит никого и живет в своем мире, где моя приятельница Милка не болтается с сигаретой в зубах мимо злачных мест в поисках знакомств, а, надев перчатки, ходит в розово-ржавом шарфе и шапке по скверу с толстенной книгой в руках, садится с ней на кованую скамейку и, глядя вдаль, открывает наугад пожелтевшие страницы.
Я вводила бабушку в заблуждение, поддерживая ее желание видеть моих подруг девушками из приличных семей. Троечница Оля с неблагополучного жилмассива представала губернаторской стипендиаткой и отличницей; Милка, ведущая рискованно свободный образ жизни и недавно оставшаяся на осень, оказывалась невестой Миши – отличника, в которого и на самом деле была безнадежно влюблена. Сусанна, тихая и скромная дурнушка, которую, зная о ее чувствах, лениво травил наш красавец – молодой педагог по термеху, превращалась в его возлюбленную.
Я никогда не знала наверняка, понимает ли бабушка мои рассказы. Она молча кивала в ответ, тихонечко сглатывала слюну, жевала губами, перебирая пальцами кисти на покрывале своего дивана. Я, бывает, увлекусь, напридумываю с три короба, подниму глаза на бабушку, а она смотрит на меня в упор, словно что-то видит. Всякий раз не по себе мне станет. Сверну наш разговор и убегу – к моим Милке да Ольге в общежитие.
Мы с бабушкой оказались вдвоем при очень печальных обстоятельствах. Мама с папой развелись, мама оставила меня бабушке и поехала в Ленинград – «сменить декорации», как она выразилась. С тех пор мы ее не видели. Объявили в розыск, но без особого эффекта. Как в лету канула.
Папа, прежде маминого исчезновения, женился и мигрировал. За все время с моих 13 лет ни разу на связь не вышел.
Бабушка приговаривала, что меня зовут Зоя, а это значит «жизнь». И что будем мы потихоньку жить – и все наладится; ходила в храм, меня водила… Но в 15 лет я сама решила, что церковь – не для меня. Вскоре и бабушка ослепла и села на свой диван. Я поступила в строительную академию, благо еще при родителях много занималась рисованием и получила диплом городской художественной школы.
Первой бабушка вручила подарок Милке.
Шла как-то Мила вдоль кованой оградки, навернув на себя новый бледно-розовый с рыжими подпалинами шарф, и слушала, как шепчет вокруг весна. Сквер становился в полдень прозрачным и бело-синим. Плакали высокие сугробы, бежали настойчивые ручьи, кричали птицы. Обычный Милкин утренний рацион – кофе и сигарета – сейчас почему-то мешали девушке свободно дышать: словно что-то давило на диафрагму. Появилось неясное, но стойкое ощущение, что ее дыхание с нотками никотина «пачкает» чистый весенний солоноватый воздух. Мила остановилась, вытащила из сумки мягкую пачку, повертела ее в руках… и, прицелившись, отправила в урну.
– Зоя, представь, а я курить бросила!
Милка бежит рядом со мной, то и дело поправляя сползающий с плеча розово-терракотовый шарф.
– Не может быть?! И давно?
– Неделю уже. И не тянет. В один миг опротивело все… Только оттенок запаха сигарет почую – и все, спазм горло сжимает. Чудеса какие-то… бросала три года и не могла, а тут в один момент решилась.
Получила в подарок свою шапочку цвета морской волны и Сусанна. Надела, прошлась в ней до универсама – и угодила под колеса какого-то горе-автомобилиста. Петр Ильич – наш молодой преподаватель по теоретической механике, – как узнал, что Сусанка с переломами ребер и сотрясением мозга в больнице лежит, потерял покой, с цветами прибежал к ней под окна и стоял там, серьезный и бледный, ожидая, пока та, держась рукой за бок, доковыляет до окошка… Сусанна потом расскажет нам, как они смотрели друг на друга через грязные весенние стекла больничного коридора, боясь мигать, едва дыша… И какое это было невероятное счастье. Без слов.
У бабушки был день рождения. Пару недель накануне она себя очень плохо чувствовала, не ела и с утра попросила пригласить священника. Пожилой отец Борис долго беседовал с ней, исповедовал, причастил и соборовал. Несмотря на свои нынешние убеждения, я привычно, как в детстве, подошла к нему под благословение. Батюшка взглянул на меня сквозь толстые стекла очков с жалостью и сочувствием. Быстро благословил и вдруг потрепал по голове. В носу защипало, я отвернулась.
Странное чувство, когда встречаешься взглядом с глазами незрячего человека… который внимательно на тебя смотрит. Бабушка сидела, по обыкновению, на низком своем диванчике, скрестив ноги. Ее облик излучал быстрое и умное внимание, она словно пила с моего лица, наконец восполняя длительную жажду. Так продолжалось несколько мгновений, после чего рука ее дернулась, голова откинулась, из груди вырвался продолжительный вздох. Бабушка умерла.
Разбирая ее вещи, я наткнулась на чудесный меланжевый платок, который бабуля связала из остатков ниток. Он получился мозаичным, ни на что не похожим, словно передо мной лежала обретенная древняя фреска. Сочетая нитки вслепую, бабушка достигла совершенно вангоговских гармоний: все времена года сошлись здесь в медленном и прекрасном танце.
К углу платка на булавке был пришпилен небольшой кусочек бумаги. Развернув его, я обнаружила написанную бабушкиной слепой рукой «схему вязания»:
«Пять петель для “Богородице Дево, радуйся” и четыре – для Иисусовой молитвы. Если в одном ряду сто петель, то за семь с половиной рядов прочитывается полное Богородичное правило…»
И самое главное завещание, написанное прыгающими, неровными, едва читаемыми буквами: «Зоя, вяжи свою жизнь с молитвой, и все получится».
И я вяжу… строго по схеме, и столько раз применила ее, что… видишь, бабушка, мне по плечу любой меланж… даже с закрытыми глазами!
Анна Ромашко
7 мая 2019 г.
Рассказ
Бабушка знала всех моих подруг. Каждую из них разок подержала за руку, потрепала по щеке.
Вообще-то она была слепая и никого из них не видела, но каким-то образом чувствовала, словно наблюдала, как Оля улыбается, как Мила плачет… И какого оттенка у нее волосы.
– Людмиле нужно купить пряжи меланжевой, рыжевато-розовой… Найдешь?
Меланж в 1990-е годы был редкостью. Куплю примерно одного качества разноцветных ниток и смотаю. Цвет всякий раз получался интересный, и подруги мои ждали бабушкиного подарка с нетерпением.
Сядет она в темноте и шепчет губами что-то, а руки проворно так работают. Три дня – и шарф готов. Шапочку вязала за день, а платки дней за пять.
Перед тем, как начать трудиться, бабушка звала меня и расспрашивала подробно про подругу, которой хотела обновку связать. Как у нее жизнь, какие неприятности, есть ли жених, кто родители. Я всегда думала, что она любопытна от того, что слепая. Не видит никого и живет в своем мире, где моя приятельница Милка не болтается с сигаретой в зубах мимо злачных мест в поисках знакомств, а, надев перчатки, ходит в розово-ржавом шарфе и шапке по скверу с толстенной книгой в руках, садится с ней на кованую скамейку и, глядя вдаль, открывает наугад пожелтевшие страницы.
Я вводила бабушку в заблуждение, поддерживая ее желание видеть моих подруг девушками из приличных семей. Троечница Оля с неблагополучного жилмассива представала губернаторской стипендиаткой и отличницей; Милка, ведущая рискованно свободный образ жизни и недавно оставшаяся на осень, оказывалась невестой Миши – отличника, в которого и на самом деле была безнадежно влюблена. Сусанна, тихая и скромная дурнушка, которую, зная о ее чувствах, лениво травил наш красавец – молодой педагог по термеху, превращалась в его возлюбленную.
Я никогда не знала наверняка, понимает ли бабушка мои рассказы. Она молча кивала в ответ, тихонечко сглатывала слюну, жевала губами, перебирая пальцами кисти на покрывале своего дивана. Я, бывает, увлекусь, напридумываю с три короба, подниму глаза на бабушку, а она смотрит на меня в упор, словно что-то видит. Всякий раз не по себе мне станет. Сверну наш разговор и убегу – к моим Милке да Ольге в общежитие.
Мы с бабушкой оказались вдвоем при очень печальных обстоятельствах. Мама с папой развелись, мама оставила меня бабушке и поехала в Ленинград – «сменить декорации», как она выразилась. С тех пор мы ее не видели. Объявили в розыск, но без особого эффекта. Как в лету канула.
Папа, прежде маминого исчезновения, женился и мигрировал. За все время с моих 13 лет ни разу на связь не вышел.
Бабушка приговаривала, что меня зовут Зоя, а это значит «жизнь». И что будем мы потихоньку жить – и все наладится; ходила в храм, меня водила… Но в 15 лет я сама решила, что церковь – не для меня. Вскоре и бабушка ослепла и села на свой диван. Я поступила в строительную академию, благо еще при родителях много занималась рисованием и получила диплом городской художественной школы.
Первой бабушка вручила подарок Милке.
Шла как-то Мила вдоль кованой оградки, навернув на себя новый бледно-розовый с рыжими подпалинами шарф, и слушала, как шепчет вокруг весна. Сквер становился в полдень прозрачным и бело-синим. Плакали высокие сугробы, бежали настойчивые ручьи, кричали птицы. Обычный Милкин утренний рацион – кофе и сигарета – сейчас почему-то мешали девушке свободно дышать: словно что-то давило на диафрагму. Появилось неясное, но стойкое ощущение, что ее дыхание с нотками никотина «пачкает» чистый весенний солоноватый воздух. Мила остановилась, вытащила из сумки мягкую пачку, повертела ее в руках… и, прицелившись, отправила в урну.
– Зоя, представь, а я курить бросила!
Милка бежит рядом со мной, то и дело поправляя сползающий с плеча розово-терракотовый шарф.
– Не может быть?! И давно?
– Неделю уже. И не тянет. В один миг опротивело все… Только оттенок запаха сигарет почую – и все, спазм горло сжимает. Чудеса какие-то… бросала три года и не могла, а тут в один момент решилась.
Получила в подарок свою шапочку цвета морской волны и Сусанна. Надела, прошлась в ней до универсама – и угодила под колеса какого-то горе-автомобилиста. Петр Ильич – наш молодой преподаватель по теоретической механике, – как узнал, что Сусанка с переломами ребер и сотрясением мозга в больнице лежит, потерял покой, с цветами прибежал к ней под окна и стоял там, серьезный и бледный, ожидая, пока та, держась рукой за бок, доковыляет до окошка… Сусанна потом расскажет нам, как они смотрели друг на друга через грязные весенние стекла больничного коридора, боясь мигать, едва дыша… И какое это было невероятное счастье. Без слов.
У бабушки был день рождения. Пару недель накануне она себя очень плохо чувствовала, не ела и с утра попросила пригласить священника. Пожилой отец Борис долго беседовал с ней, исповедовал, причастил и соборовал. Несмотря на свои нынешние убеждения, я привычно, как в детстве, подошла к нему под благословение. Батюшка взглянул на меня сквозь толстые стекла очков с жалостью и сочувствием. Быстро благословил и вдруг потрепал по голове. В носу защипало, я отвернулась.
Странное чувство, когда встречаешься взглядом с глазами незрячего человека… который внимательно на тебя смотрит. Бабушка сидела, по обыкновению, на низком своем диванчике, скрестив ноги. Ее облик излучал быстрое и умное внимание, она словно пила с моего лица, наконец восполняя длительную жажду. Так продолжалось несколько мгновений, после чего рука ее дернулась, голова откинулась, из груди вырвался продолжительный вздох. Бабушка умерла.
Разбирая ее вещи, я наткнулась на чудесный меланжевый платок, который бабуля связала из остатков ниток. Он получился мозаичным, ни на что не похожим, словно передо мной лежала обретенная древняя фреска. Сочетая нитки вслепую, бабушка достигла совершенно вангоговских гармоний: все времена года сошлись здесь в медленном и прекрасном танце.
К углу платка на булавке был пришпилен небольшой кусочек бумаги. Развернув его, я обнаружила написанную бабушкиной слепой рукой «схему вязания»:
«Пять петель для “Богородице Дево, радуйся” и четыре – для Иисусовой молитвы. Если в одном ряду сто петель, то за семь с половиной рядов прочитывается полное Богородичное правило…»
И самое главное завещание, написанное прыгающими, неровными, едва читаемыми буквами: «Зоя, вяжи свою жизнь с молитвой, и все получится».
И я вяжу… строго по схеме, и столько раз применила ее, что… видишь, бабушка, мне по плечу любой меланж… даже с закрытыми глазами!
Анна Ромашко
7 мая 2019 г.
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя